www.openspace.ru/article/802Большинство людей обещают себе с Нового года начать новую жизнь. Среди новогодних обязательств лидирует здоровый образ жизни. Однако соблюдать диету, ходить в спортзал и не курить удается от силы пару недель. Почему?
Американский парадоксЕще в 1997 году был описан феномен, получивший название американского парадокса. Согласно опросам, процент американцев, старающихся соблюдать здоровую диету и употреблять в пищу низкокалорийные продукты, ежегодно увеличивается. Растет популярность ресторанов, предлагающих «здоровую» пищу. Однако одновременно растет и количество людей, страдающих ожирением. Исследователи из Корнелльского университета Брайан Вансинк и Пьер Шандон считают, что причина этого парадокса — в том, что люди обращают гораздо больше внимания на полезность той или иной пищи, чем на ее количество. В результате они недооценивают количество калорий в тех продуктах, которые считаются полезными. Исследователи опросили более пятисот посетителей двух ресторанов быстрого питания — «Макдональдс» и Subway. Первый имеет очень «нездоровую» репутацию: полезность предлагаемой им еды оценивается примерно в 2,4 балла по девятибалльной шкале, а второй имеет по этой шкале рейтинг 6,2 балла. Посетителей ресторанов просили оценить количество калорий в только что съеденных ими блюдах. В обоих случаях энергетическая ценность блюд недооценивалась, но в случае Subway эта ошибка была больше. Например, блюда, содержащие 1000 ккал, посетители «Макдональдса» оценивали в 744 ккал, а посетители Subway — в 585 ккал.
В другом эксперименте исследователи проверяли, влияют ли на этот эффект интерес к диетам и знания о здоровом питании. Они просили студентов оценить калорийность стандартного сэндвича с индейкой из Subway и бигмака из «Макдональдса» — оба продукта содержат 600 ккал. Оценки калорийности бигмака были близки к реальности, а сэндвичи из Subway недооценивались примерно на 200 ккал, то есть на треть. Причем интерес к здоровому питанию и соответствующие знания эту ошибку не уменьшали.
читать дальшеВ третьем эксперименте проверялось, как оценка полезности основного блюда влияет на калорийность всего заказа. Студентам предлагали либо сэндвич из Subway, содержащий 900 ккал, либо бигмак из «Макдональдса», содержащий 600 ккал. После этого их просили выбрать что-нибудь в дополнение к основному блюду (сладкий напиток одного из трех размеров, воду, шоколадное печенье). Участники должны были оценить общую калорийность своего заказа. Те, кто получил сэндвич из Subway, чаще заказывали сладкий напиток большего размера и печенье. В результате средняя калорийность заказа в Subway (1011 ккал) оказалась на 56% больше, чем в «Макдональдсе» (648 ккал). Однако субъективная оценка калорийности заказа в Subway составляла всего 487 ккал. То есть те, кто считал свой сэндвич полезным для здоровья, недооценивал количество калорий в своем заказе более чем вдвое! Средняя оценка заказа в «Макдональдсе» составляла 600 ккал, то есть была близка к реальной.
Таким образом, объявляя какую-нибудь пищу полезной для здоровья, можно легко добиться переедания. Люди, выбирающие «полезную» пищу, не только недооценивают ее энергетическую ценность, но и автоматически вознаграждают себя за правильный выбор какими-нибудь вкусными дополнениями (сладкими напитками или десертами), полностью игнорируя их калорийность. Это происходит как с теми, кому наплевать на диеты, так и с теми, кто мечтает похудеть.
Запретный плод
Необходимость здорового питания и здорового образа жизни воспринимается нами как социальное давление. А любое давление вызывает сопротивление. Например, дети, которым родители не позволяют дома есть сладости, отыгрываются в гостях или на прогулке, килограммами поглощая запретные лакомства. А что происходит со взрослыми, которые непрерывно слышат о необходимости здорового питания?
Стейси Финкелстайн и Айелет Фишбах из Чикагского университета предположили, что здоровая пища увеличивает чувство голода. В их эксперименте участвовали три группы студентов. Одной группе предлагали попробовать «новый полезный для здоровья шоколадный батончик с повышенным содержанием белка, витаминов и клетчатки, без искусственных подсластителей». Другой группе предлагали на пробу «очень вкусный и аппетитный шоколадный батончик с малиновой начинкой». Продукт, разумеется, был один и тот же. Третьей группе не предлагали попробовать батончик, а просто просили оценить его внешний вид. После этого всех участников просили оценить степень своего голода по 7-балльной шкале. Участники, съевшие кусочек «полезного» батончика, чувствовали себя более голодными (5,1 балла) по сравнению с теми, кто попробовал «вкусный» батончик (3,7 балла), и с теми, кто вообще ничего не ел (4,0 балла).
В следующем эксперименте степень голода измерялась объективно: подсчитывалось число сухариков, съеденных участниками по окончании эксперимента. Те участники, которым предлагалось попробовать «питательный низкокалорийный хлеб с витаминами», съедали после этого в среднем по три сухарика, а те, кто пробовал «вкусный мягкий хлеб с хрустящей корочкой», ограничивались одним-двумя сухариками.
Исследователи предположили, что на чувство голода может также влиять возможность выбора между «вкусной» и «здоровой» альтернативами. В следующем эксперименте они предлагали половине участников самим выбрать, какой из батончиков они хотят попробовать, «полезный» или «аппетитный». Во второй группе выбор продукта определял экспериментатор. Чувство голода у тех, кто пробовал «полезный» продукт, возрастало только в том случае, если они были лишены выбора.
О вкусной нездоровой пище
Мало того, что навязанная нам здоровая пища делает нас голодными, она еще и кажется нам невкусной. Исследователи из Техасского университета во главе с Раджигопалом Раганатаном описали феномен обратной зависимости между пользой и вкусом. Они предположили, что люди предпочитают «вредную» пищу «полезной», потому что интуитивно верят в то, что она вкуснее.
В первом эксперименте трем группам участников давали информацию об ингредиентах, входящих в состав нового печенья, и просили оценить свои ожидания относительно его вкуса. Информация отличалась лишь содержанием «хороших» и «плохих» жиров (насыщенных и ненасыщенных жирных кислот). В первом случае сообщалось, что печенье содержит 11 грамм «хорошего» и 2 грамма «плохого» жира, во втором — по 6,5 грамм «хорошего» и «плохого» жира, а в третьем — 2 грамма «хорошего» и 11 грамм «плохого» жира. Как и предполагали исследователи, участники оценили вкус «вредного» печенья на 7,3 балла по 10-балльной шкале, а «полезного» — на 5,1. Нейтральное печенье получило промежуточный рейтинг — 6,4 балла.
В другом эксперименте участникам предлагали попробовать традицонный индийский напиток ласси и оценить его вкус по 10-балльной шкале. Половине участников ласси описывали как «полезный напиток, содержащий натуральную мякоть манго и цельное молоко», а другой половине — как «напиток, содержащий натуральную мякоть манго, цельное молоко и много сахара». Участники оценили вкус «полезного» напитка на 3,2 балла, а «вредного» — на 5,3 балла.
Исследователи объясняют интуитивное отождествление «вредной» и «вкусной» пищи неправильным воспитанием. Часто родители насильно заставляют детей есть невкусную пищу (кашу, вареные овощи), утверждая, что она полезна. А то, что детям нравится (сладости, чипсы, картошка-фри), объявляется вредным и строго ограничивается.
Антагонизм приятного и полезного проявляется не только по отношению к пище. Например, пациенты больше верят в лечебную силу горького на вкус лекарства, а автомобилисты оценивают красивые и удобные машины как менее безопасные. Возможным источником подобных умозаключений исследователи считают протестантскую этику, противопоставляющую религиозные добродетели — тяжелый труд и самоограничение — греховным соблазнам физических удовольствий.
Французский парадокс
Не везде к еде относятся так же утилитарно, как в Америке. Например, французы вообще не делят пищу на «вредную» и «полезную». Они бесстрашно пьют вино, едят мясо, сыр, масло и другие «вредные» продукты. Тем не менее, во Франции в два раза меньше людей, страдающих ожирением, чем в США, и гораздо ниже риск сердечно-сосудистых заболеваний. Американские диетологи назвали этот феномен «французским парадоксом» и объясняют его тем, что французы умеют наслаждаться процессом еды, обращая внимание не на пользу или вред отдельных ингредиентов, а на мастерство повара, сочетание блюд и приятную атмосферу. В результате они потребляют меньше калорий и получают от еды больше удовольствия.
Неудивительно, что группа исследователей из Гренобля, повторив эксперимент техасских ученых, не обнаружила у французов отождествления вредной и вкусной пищи. Описание молочного десерта как «вредного» или «полезного» никак не повлияло ни на ожидания, ни на реальную оценку его вкуса французскими участниками эксперимента.
Отсутствие нормативного регулирования «вредного» и «полезного» поведения приводит к тому, что запретный плод перестает вызывать вожделение. Например, Голландия, где, как известно, курение марихуаны легализовано, находится на 55-м месте по количеству людей, употребляющих марихуану не менее одного раза в год (5,4% взрослого населения).
То есть, в принципе, не происходит ничего катастрофического, если предоставить гражданам самим решать, что им есть, пить или курить. Люди вполне способны сами отвечать за свой выбор и регулировать соотношение удовольствий и ограничений в собственной жизни.
Почему же тогда нам так трудно соблюдать взятые на себя новогодние обязательства? Возможно, мы не чувствуем себя вполне свободными в своих решениях и воспринимаем «правильное» поведение как уступку социальному давлению. Именно поэтому наш «внутренний подросток» восстает против диет и спортзала, выбирая пиво и сигареты. Чем больше страхов и запретов связано с курением, алкоголем и прочими «вредными» продуктами, тем они привлекательнее. И чем активнее нам внушают, что нечто вредно, тем безнадежнее наша битва с искушениями.